Сто тысяч нелюбовей. Одеяло
из всех кусков, которыми... Мосты
я не сжигала. Я перешивала.
Меняя жизнь на черные кресты —
"Б-2" — попал. Двухпалубный на мине.
И снова штопать рваные края,
И, как назло, не с краю, в середине,
Где все увидят... Глупая швея!
Опять грызешь исколотые пальцы,
Из всех надежд — последняя больней...
Но чья-то жизнь натянута на пяльцы,
Ты снова упражняешься на ней
В искусстве лжи, и вышивки — на грани,
Чтоб не пустить, не выгореть дотла...
Из сотен слов несказанное ранит,
Как спрятанная в яблоке игла.
Сто нелюбовей. Каждая — навылет,
Сто граммов бреда. Двести — коньяка.
И не спасут меня от сквозняка
Сто запыленных, призрачных клочка...
Пусть даже все они меня любили.
из всех кусков, которыми... Мосты
я не сжигала. Я перешивала.
Меняя жизнь на черные кресты —
"Б-2" — попал. Двухпалубный на мине.
И снова штопать рваные края,
И, как назло, не с краю, в середине,
Где все увидят... Глупая швея!
Опять грызешь исколотые пальцы,
Из всех надежд — последняя больней...
Но чья-то жизнь натянута на пяльцы,
Ты снова упражняешься на ней
В искусстве лжи, и вышивки — на грани,
Чтоб не пустить, не выгореть дотла...
Из сотен слов несказанное ранит,
Как спрятанная в яблоке игла.
Сто нелюбовей. Каждая — навылет,
Сто граммов бреда. Двести — коньяка.
И не спасут меня от сквозняка
Сто запыленных, призрачных клочка...
Пусть даже все они меня любили.