Камень лежал посреди дороги, я его поднял; десять шагов – и рука пуста. Звонил домой – а там говорят: прошло сорок лет и тебя не ждут. Шел через мост в непогожий день, оглянулся – а там уже нет моста: смыло рекой, унесло водой, переправы нет, оставайся тут. Видел во сне голубых стрекоз и росу, серебряную с утра. Слушал бы голоса, да оглох от звона полуночных родников. Чуял бы дым – да ходил шальной от запаха летних трав. Рассказал бы все – да остался пустой насквозь и не помню слов.
Глаза зеленей травы, руки жарче солнца, ничего не видел, как будто не был. Говорят, приходили тучи, разверзлись небесные хляби, и было плохо. Ничего не помню – глядел в синеву, падал в траву, оступался в небо. Хотел обнять – не хватало рук; хотел дышать – не хватало вдоха. Видел, как солнце садится в поле, отмечал на карте и шел навстречу; и оно мне ложилось в руки – теплее сердца, верней его… Было прозрачное утро, холодный полдень и теплый вечер…
…Кажется, больше не было ничего.
И пока искали обратный путь, и пока сочиняли дорогу домой, и пока уплывали в седую ночь, и пока не знали, который час, – как опускался туман на травы, как цвели костры у обочины, боже мой; как сквозь меня прорастало лето – до сердца, до самых глаз…
Как я стоял потом на самом большом из семи холмов; думал – и эти холмы изнутри пусты, под ними ходит метро, продают цветы… Как сквозь меня утекало время, как уходило сквозь пальцы лето, как я пришел на вокзал и сказал: пора… Спал в электричке и видел во сне: собрал дождевой воды, дождался заката, зажег огонь и не гасил до утра…
URL записи