Актер в последний раз ногою бьет о пол,
Актер один. Напряжены все нервы.
Родятся в нем слова, и шлем на них Минервы,
Когда они должны покинуть горла ствол.
Актер скользит с небе. Из люка возникает.
Весь выпачкан актер: он кровь свою теряет,
Затем что каждый день он умирает вновь,
Теряя белую и золотую кровь.
Кровь белая течет из головы актера,
Кровь золотую надо зачерпнуть,
А красная ему прочерчивает путь,
В конце которого ждет смерть с ним разговора.
Актер кричит, в движенье приведен
Прикованным к нему тысячеглазым залом;
Когда актер пронзен лучем или кинжалом,
Богам бросает вызов он.
Сбежал бы прочь актер. Не смеет. Акт за актом
Идет за драмой он, иного нет пути:
Подмостки не дают спасенья обрести,
Чудовищным он связан с ними пактом.
Актер выходит кланяться. Ну что ж…
Партер потрескивает хворостом ладоней,
Покуда занавес, как гильотины нож,
Не срубит голову, склоненную в поклоне.
И вот уж царственная эта голова
Среди следов кровавых ищет тело;
Все рушится вокруг, и ни к чему слова:
Теперь уж машинист здесь примется за дело.
И публика спешит уйти. В ней нет любви,
Одно желание — спастись от катастрофы…
А завтра снова день. Вставай, актер, живи!
И сердце приготовь для завтрашней голгофы.