Что поделать, ребята. Достался один такой —
тут, что в лоб, что по лбу — неважно, дрожит рука,
И махнуть бы на это дрожащей своей рукой,
И плеснуть хвостом, обрываясь с его крючка...
Мол, наживка съедена, счет закрыт, бравый гардемарин,
Или д'Артаньян, что по сути, совсем не меняет, но...
В январе протягивал огненный мандарин,
В феврале болел, а потом пригласил в кино,
Доставал из кармана билеты, купил попкорн,
Больно стискивал локоть — мол, милая, не шуми —
И в глазах голубых без зазренья горел укор —
Будто я целовалась сейчас ну совсем не с ним!
В марте, помню, с неба капала синева,
Отражаясь, плавала по стеклу...
Он сказал — «Хорошо, что ты, маленькая, жива... »
А потом на вопросы не отвечал и сидел в углу.
Вот апрель, снег растаял, пришла весна,
Для кошачьих свиданий открыла пустой чердак.
Я живу с ним, господи, как жена,
Натыкаясь локтями на странное слово «как».